Подрезав спайки брюшины, он вынул из тела печень.

— Правая доля примерно наполовину больше, чем должна быть. Видишь цветоизменение? Приличная печень всегда красного цвета. Вот, смотри — vena cava, большой сосуд, почти почернел. И ткань из рук вон. Не знаю, что пил наш старина Шелли, но дурные привычки постепенно убивали его. — Выложив печень на клеенку, Дарт разрезал ее пополам. — Ну что за дрянь. Печеночная артерия не толще зубочистки... Я не знаю, почему Дэйви остался в этом клубе. Наверное, его старик считал, что это закалит парня. Дэйви совершенно не подходил для этого места. Там царили распущенность и грязь. Секс, наркотики и рок-н-ролл.

Даже внутри уютной оболочки Норе было интересно слушать все это. Получалось, что большая часть того, что рассказал ей Дэйви, было ложью.

— Где вы собирались?

— Снимали пару этажей в северной части городка. А когда у соседей стали появляться подозрения, переехали в другое здание. Суть в том, что, став членом клуба, ты мог делать все что угодно. Никому не разрешалось критиковать других за то, что они делали. Не спрашивай, не сомневайся, не суди. Кое-кто из членов клуба умер от передозировки наркотиков. И ничего... Люди твоего поколения считают, что это они изобрели наркотики. Но по сравнению с нами вы были просто щенками. Трава всех видов, ЛСД, ангельская пыль, спид, героин, амфетамины и выше головы кокаина. Только там малыш Дэйви чувствовал себя по-настоящему дома Он просиживал там по трое-четверо суток без сна, с обеих рук вгоняя дозы в ноздри и бормоча всякую чушь о Хьюго Драйвере, пока не вырубался, где сидел. — Нора наблюдала, как двигаются руки Дика внутри распахнутого живота трупа. — Ненавижу запах желчи. Тем, кто считает, что дерьмо плохо пахнет, надо бы дать понюхать содержимое их желчного пузыря. — Дарт принес из ванной туалетную бумагу и промокнул растекающееся по клеенке темно-коричневое пятно. Затем он разрезал пополам грушевидный мешочек желчного пузыря Долкиса и радостно вскрикнул: — Ну, что я тебе говорил? Камни! Штук десять, не меньше. Если бы печень не успела доконать Долкиса, ему пришлось бы пережить болезненную операцию. — Завернув изуродованный пузырь в туалетную бумагу, Дарт отложил его в сторону, но в воздухе по-прежнему висело влажное зловоние смерти.

— Хочу проверить его поджелудочную и взглянуть на селезенку. Селезенка — замечательный орган.

— А вы приводили в «Клуб адского огня» девушек? — спросила Нора.

— Любой женщиной, посетившей клуб, мог заняться каждый. Однажды туда приходила даже эта придурочная подружка Дэйви — Эми, или как ее там. А ушла оттуда повернутой еще больше. Позже Дэйви стал появляться в клубе с другой цыпой. И если Эми была просто странной, то вторая была абсолютно безбашенной. Мужская одежда Короткие волосы. — Аккуратными движениями ножа Дарт отсекал соединительную ткань и сосуды. — Видишь эту пикантную малышку рядом с Дэйви и говоришь себе: «О'кей, пожалуй, я пощекотал бы ей ребрышки» — и тут вдруг по какой-то непонятной причине понимаешь, что нет — ни за что! И еще одно: все, что она о себе рассказывала, — все ложь до единого слова. Оп-па, привет! — Дарт держал перед собой сочащуюся, длиной не меньше фута, поджелудочную железу, на конце которой болталось серо-коричневое новообразование величиной с мячик для гольфа. — Видал я опухоли, но эта малышка — нечто! Шелли, твое тело надо выставлять напоказ в стеклянном ящике. Скорее бы увидеть, как выглядит его сердце.

— Она была лгуньей?

— Ты никогда не замечала, что твой муженек любит приукрашивать правду? А девчонка — она была хуже чем лгунья. Наверное, у малышки Дэйви просто пристрастие к сумасшедшим дамам. — Положив на клеенку разрезанную поджелудочную железу, Дарт криво улыбнулся Норе.

— Как ее звали?

— Кто ж знает... Она лгала даже об этом. Как ты, возможно, заметила, я всегда чувствую, когда мне лгут. Она была самой лучшей лгуньей из всех, каких мне приходилось встречать, но — она была всего-навсего лгуньей. Если верить Дэйви, она училась в колледже в Нью-Хейвене и была родом из какого-то городка неподалеку оттуда. Забыл какого. Честер или что-то вроде того. А может, Гранвилль. Я проверял: она никогда не училась в колледже в Нью-Хейвене, и семья с такой фамилией, как у нее, никогда не проживала в том городе.

— Может, это был Амхерст?

— Амхерст? Нет. А почему ты так решила?

— Дэйви однажды рассказывал мне историю об одной своей бывшей девушке, которая говорила, что она из Амхерста. Я подумала, что это, может быть, она.

Дарт посмотрел на Нору долгим внимательным взглядом.

— У паренька твоего, видать, целая коллекция эксцентричных дамочек. Что ж, в конце концов, он ведь красив. Во всяком случае, с той девицей он стал появляться повсюду. Не думаю, что они проводили все свободное время в беседах о Хьюго Драйвере, но всякий раз, когда я встречал их, она пыталась добиться от Дэйви, чтобы он заставил отца сделать что-то там такое с «Ночным путешествием». Она была просто помешана на этой книге. Девчонка приставала к Дэйви, чтобы он дал ей почитать оригинал рукописи — что-то вроде этого. Насколько я знаю, он пытался — но что-то там не сложилось.

Еще несколько движений ножа — и в руках у Дарта оказался багровый орган, формой напоминавший кулак.

— Удивительно, но выглядит не так плохо, если учесть, какая у нее была компания, — прокомментировал Дик.

— А что случилось с этой девушкой?

Дик положил селезенку рядом с истекающей кровью печенью.

— Однажды вечером я заглянул в нашу любимую пиццерию и увидел там Дэйви с его подружкой. Твой будущий муж был пьян в стельку. Я и сам-то был не очень трезв, но до Дэйви мне было далеко. Дэйви помахал мне рукой, показал на меня девушке и сказал ей: «Вот ответ на твой вопрос». Она возразила, что это не так. Они говорили о чем-то своем, и я должен был оказаться ответом на вопрос этой сумасшедшей. Но не оказался. Девица была трезва как стеклышко. Из дальнейших разговоров я понял, что до того, как Дэйви накачался, она уговаривала его отвезти ее в какое-то место, куда ей давно хотелось попасть. Дэйви рвался сесть за руль, но она отговаривала его и твердила, что вполне можно подождать до завтра. Но балбес, за которого ты вышла потом замуж, настаивал, чтобы они отправились немедленно и не куда-нибудь, а в «Берег». Она хотела побывать там, и Дэйви был убежден, что это необходимо сделать именно сегодня вечером. За руль мог сесть я. При этом меня и не подумали спросить, хочется ли мне пилить на ночь глядя через весь Массачусетс.

Девчонка не хотела, чтобы я вез их, поэтому я тут же решил согласиться. По дороге я планировал проинформировать Дэйви о сказках его подружки. Получилось бы очень забавно, не правда ли? Дэйви был слишком пьян, чтобы понять, что его девушка в ярости. Он не мог сесть за руль, а у нее не было прав. Я сказал, что готов решить их проблему. Девица пыталась возражать, но Дэйви не слушал ее. В общем, мы поехали. Дэйви сразу отрубился на заднем сиденье. Девица сидела рядом со мной и практически не разговаривала, только иногда подсказывала направление. Мы проехали по шоссе миль сто, когда Дэйви очнулся и стал сыпать какими-то цитатами из «Ночного путешествия»... Жаль, нет того, чем пилят ребра: ножом-то у меня не получится. Придется ломать руками. — Дарт схватился за одно ребро и потянул, бормоча под нос ругательства. Кость чуть вышла наружу и разломилась пополам. — Думаю, достаточно, — пробормотал Дарт, снова берясь за нож, чтобы перерезать хрящи. — Я пытался заглушить Дэйви с помощью радио, но мне попадалось одно диско, которое я ненавижу. Знаешь, что я люблю? Настоящую музыку. Певцов, которых сейчас уже не услышишь. Дайте мне хороший баритон, и я буду самым счастливым человеком на свете. О, теперь уже хорошо видно сердце.

Итак, бог знает где мы колесили по темному шоссе, Дэйви цитировал Драйвера, а девица сидела, как мраморная статуя. И вдруг она говорит, что хочет пи-пи. Это почти взбесило меня, потому что мы только что проехали стоянку. Почему она не сходила в туалет там? И знаешь, что она ответила? «Остановите, как только сможете. Я хочу писать в лесу, как Маленький Пиппин, потому что я и есть Маленький Пиппин». Момент показался мне вполне походящим, чтобы рассказать Дэйви все, что я узнал об этой маленькой сучке. Что я и сделал. Мне пришлось повторить это два или три раза, пока до Дэйви наконец дошло. Возможно, она действительно Маленький Пиппин, но она, уж конечно, не та, за кого пыталась себя выдавать, когда они познакомились. И до Дэйви, каким бы пьяным он ни был, дошло наконец, что имя, которым она себя называла, подозрительно напоминало имя другого персонажа «Ночного путешествия». А девица далее бровью не повела. «Остановите у следующего съезда с шоссе, — сказала она. — Я могу выйти там» — «Если не расскажешь мне, кто ты на самом деле, можешь выйти и больше не входить», — заорал Дэйви. Мы успели заехать очень далеко, крутом были только леса да темень, как в угольной шахте. Я съехал с шоссе. Дэйви пытался схватить девчонку за руку, но она вырвалась и убежала в лес. Тогда Дэйви стал орать на меня — оказывается, это я виноват в том, что она оказалась лгуньей. Прошло десять восхитительных минут, и я высказал предположение, что его подружка писает что-то ук слишком долго. Он вывалился и примерно полчаса бродил по лесу, искал ее, потом вернулся к машине и сказал: «Ну и черт с ней! Поехали обратно в Нью-Хейвен. Только на этот раз поведу я». Он быстро вскочил за руль и стал разворачиваться, и тут эта сучка появилась вдруг прямо перед машиной. А потом исчезла. Наш герой начинает плакать. Потом он достает из кармана пробирку с кокаином, вдыхает его и уезжает.